Вы согбенно идете неверной ходой,
Вы сквозь жизнь проносили беду за бедой,
Вашу юность согрел воли красный восход,
На устах ваших кров, на плечах ваших пот.
Вашу кожу дубил ураган ледяной,
Окровавленных ветров свинцовый запой.
Ваши ноги разбиты на тисячах верст,
В путь ушли миллионы – дошла только горсть.
В вас стреляли в упор, вы стреляли вупор,
Был роднее отца оружейный затвор.
Вы портреты вождем заслоняли собой,
Вместо музики – Вам похороночный вой.
Вы несете печать безисходной тоски…
Берегите себя, я прошу, старики.
Берегите себя, как оскал палачей,
Скрип иудыных пер, стон избитых ночей.
Память ваша хранит, свято, красный рассвет,
Боль загубленных нив , пыль растраченных лет.
Ста кумиров домашних восторженный крик,
Тень диктаторов местных, калифов-на-миг.
Запах жженного мяса и битых зубов…
На устах ваших крик, на плечах ваших кровь.
Крохи хлеба на всех вас делил Ленинград,
Кто-то наземь бросал недоев шоколад…
Вам наркомовских сто, пуля, вечный покой,
Вам окопная вонь, хлеб – дрожащей рукой
Вы железною волей зажаты в тиски…
Я прошу вас, храните себя старики!
Берегите себя, вы ведь видели день,
Вы терпели над ним бесконечную тень,
Вы учились наощупь ходить в темноте,
Научились обиду топить в суете,
Видеть черное белым, а белое – злым,
Вы учились по книгам, что стали святым.
Вы на смерть шли за то, что б остаться собой,
Вы глядели им вслед равнодушной спиной.
Вы хранили зерно, что легло под запрет,
Не попало в жернов этих мельничных лет.
Вы равны были в праве работать на тех,
Кто железной рукою, истории бег,
Усмирил и сковал и направил в тупик…
Ты ведь все это помнишь, мой мудрый старик?…
Загляни же в себя – там увидишь ответ:
Почему силы есть, а желания нет.
Почему мы не верим газетным столбцам,
Бодрым песням, призывам, Великим Отцам.
Не идем воевать и свободу дарить.
Нам не хочется пить, надоело курить,
Мы смеемся, когда все струятся слезой…
Почему нам приятней стоять под грозой?
Мы горим изнутри, но снаружи лишь лед.
Равнодушно глядим на истории ход.
Почему мы не гложем хозяйскую кость,
Сердце гонит по венам не радость, а злость.
Мы плохие бойцы, хоть лихие стрелки.
Мы не видим теперь черно-белой строки.
Не нужна нам как воздух, умелая лесть,
Много спать не хотим, не хотим жирно есть.
Сил не тратим на то, чтобы дуть пузыри,
За спасибо не рвем от зари до зари…
Нет горба, значит не на чем больше возить,
Есть терпенье, но туго натянута нить.
В каждой клетке не страх, но желанье творить.
Мы способны понять, кто мешает нам жить.
1988
